250 лет назад, в начале февраля 1775 года императрица Екатерина II подписала Высочайший Указ, которым повелела учредить Ирбитскую слободу городом.

7 февраля 2025

Новости

 

 

     250 лет назад, в начале февраля 1775 года императрица Екатерина II подписала Высочайший Указ, которым повелела учредить Ирбитскую слободу городом. За непоколебимую верность ее жителей престолу и Отечеству.
     Этот статус Ирбит сохранил и поныне. А жители самой слободы, окрестных деревень и даже пожелавшие переехать сюда из соседних городов купцы сделали все, чтобы из благоволения императрицы извлечь максимум пользы и для самого города, и для его жителей и гостей.
Вот только один нюанс: в 1918 года решением большевиков Российская республика перешла на западноевропейский календарь, чем изменила датировку всех принятых до революции документов. Так что сегодня 250-летие с момента подписания императрицей Высочайшего Указа ирбитчане, фактически, могут отмечать почти две недели: с 3 февраля (именно эта дата значится на подписанном Екатериной II документе) до 14 февраля (даты, которая соответствует первоначальной в реалиях «нового календаря»).
Мы же постараемся употребить это время для пользы, чтобы напомнить горожанам лишь о некоторых значимых и интересных моментах в истории нашего родного Ирбита.

 

 

 

     Но начнем с начала. А именно с самого восстания Емельяна Пугачева в 1773-1774 годах, за сопротивление которому и были облагодетельствованы императрицей Екатериной жители Ирбитской слободы.

     Ведь, по сути, слобода наша в то время оказалась на самой окраине огромной территории, охваченной крестьянской войной. Так что ни основные войска под предводительством самого Пугачева, ни отдельные отряды его основных сподвижников к слободе даже близко не подходили.

     Передвигаясь преимущественно по территории современных Челябинской и Курганской областей, на востоке они дошли до Кургана. А вот севернее основной интерес повстанцев был обращен на Екатеринбург, Красноуфимск и Кунгур. Что, собственно, не мешало им «добровольно» склонять на свою сторону и многие другие крепости и заводы поменьше.

     Однако не стоит думать, что на достаточном удалении от названных заводов и городов было спокойно. Молва и гонцы широко разносили вести о выжившем императоре Петре III и его милости к народу.

     Вот, например, отрывок текста одного из манифестов, который датирован декабрем 1773 года:

     «Слушайте: подлинно мы государь! Поверьте и знайте, идите ко мне встречу светлому лицу, не устрашитесь, от меня милости просите: которые от нас бегают, таковым милости не будет; кто желает, ко мне идите. Если в тюрьмах содержатся и в боярских руках люди в сем месяце, не держать — отпускать: от меня приказ. Ежели силою содержать будут, кто повелел, таковым головы рубить и.кровь проливать, всю семью разделить. После того моим отцем и дедушкам матерью служили: дедушке моему первому и великому императору Петру Алексеевичи). И как он жаловал, так и я жалую впредь и после: пахотными землями и водами, и солью, и законами, и всем экипажем. После того молитесь богу за меня, и буду вам отец; ежели будете моего указу слушать, и буду жаловать. Не сумневайтесь, приидите в чувствие, много милости получите; божиею милостию мы всемогущим богом присягаем. Кто моей присяге не верит, тот злодей; ныне неприятель не верит и бегает от меня, таковым милости не будет: головы рубить и пажить разделить. В губерниях, городах и во всяких жительствах всенародно публикуется.

     Мы, государь император, ПЕТР ФЕДОРОВИЧ

своею рукою подписал».

     Так что не удивительно, что только вокруг Ирбитской слободы сторонники Емельяна Пугачева, читая местным крестьянам манифесты, написанные от имени императора Петра III, обратили в подданство ему жителей Белослудской, Киргинской и Красной слобод, сел Зайковское и Байкаловское, деревень Кочовка, Тыгиш, Кобылкина и других.

А значит, и попытки заговорщиков склонить на сторону бунтовщиков крестьян Ирбитской слободы в этой ситуации были лишь делом времени...

 

 

     Так что же происходило в окрестностях Ирбитской слободы в феврале-марте 1774 года?

     Вынуждены огорчить любителей масштабного экшена, разборки здесь происходили скорее местного уровня. Так, согласно документам из фондов ЦГАДА*, в том числе за авторством сибирского губернатора Дениса Чичерина, которые бережно собрал для ирбитчан наш краевед Иван Антропов, первые «агитаторы» за якобы спасшегося императора появились в слободах и селах вокруг Ирбитской перед сырной (масленичной) неделей 1774 года. Несложные расчеты дают нам более точный период – первая половина февраля, так как масленицу в тот год гуляли 19 числа.
Есть даже имена зачинщиков, принимавших активное участие в этой кампании: Кондратий и Степан Мурзины, Осип Шихов, Иван Федоров, Неф и Василий Шориковы, Иван и Михайла Пономаревы. Не раз наведывались они и в Ирбитскую слободу, стараясь склонить ее жителей на подданство Пугачеву (Петру III). Однако успеха не добились, хоть и угрожали расправой.

     Более того, в слободе, которая на тот момент не имела ни войска, ни добрых укреплений, ни подходящего для защиты оружия, да и помощи здесь ждать было неоткуда, наскоро было сформировано местное ополчение под предводительством Ивана Мартышева. Именно он, при поддержке священника церкви Богоявления Господня Василия Удинцева, смог уберечь ирбитчан от присоединения к изменнику, вдохновил на сопротивление.
Ну а дальше все, как положено: стычки, большие и малые, погони, захват бунтовщиками пленных из числа ирбитчан, их мучение и казни, побеги и снова стычки. Но в результате верх одержали все-таки жители Ирбитской слободы, которые сумели своими силами, без посторонней военной помощи, а только благодаря «содействию и единодушию» отогнать бунтовщиков «на дальнее расстояние» и прекратить бунт в окрестностях Ирбитской слободы.
Свой значимый вклад в это внес и поручик Иван Фефелов, который, будучи комиссаром в укрепленной тогда Красной слободе, с помощь гусар и артиллерии смог подавить все волнения в окрестностях, да и в самом селе Байкалово.

     К слову, с усмирением бунтовавших в Ирбитском уезде волнения и слухи о том, что повторение подобного и нападение большой армии пугачевцев на Ирбитскую ярмарку еще возможно, курсировали здесь еще долго. Кто-то из местных даже обещал сжечь слободу, за то, что не склонила голову перед «императором». Ну а ирбитчане весной и летом 1774 отстраивали и подновляли крепостную стену и въездные башни. И даже писали в июне губернатору Чичерину, чтобы вернули вывезенные в Верхотурье три пушки, так как нужны самим «на всякий непредвиденный случай»…

 

  

 

     В результате активный период пугачевского бунта завершился в начале осени 1774 года. При чем за это время основные войска под предводительством самого Пугачева, фактически, обошли целый круг через несколько регионов страны, с разным успехом осаждая Златоуст, Кунгур, Казань, Чебоксары, Пензу, Саратов, Царицын. Но после поражение под Черным Яром в середине сентября на стоянке у урочища Александров Гай Пугачев был пленен своими же сподвижниками. Его доставили в Яицкий городок, ставший когда-то одной из отправных точек восстания, и передали властям.

     А в Сибирской губернии в это время уже идет поиск заговорщиков. Так, в конце апреля выдан ордер на поимку Артемия Мурзина, крестьянина Ирбицкой слободы, замешанного «во многих злодеяниях и возмущений других». От сибирского губернатора Дениса Чичерина идут запросы на установление ущерба, нанесенного бунтовщиками. Людям, селениям, церквям.

     Верхотурский комиссар Борзов в ответ сообщает: погибших крестьян не много (двое застрелены заговорщиками, да еще семь погибли при усмирении военными командами), 13 главных возмутителей – в тюрьмах Тобольска и Екатеринбурга. Однако ж многие крестьяне «жестокими побоями сечены были плетьми». Куда больше ущерб материальный. И все это отдельными реестрами пересылается в Тобольск. И уже оттуда доношения, экстракты, в том числе, о бунтовщиках, разгласителях и возмутителях, уходили в Казанскую и Оренбургскую секретные комиссии.

     А в ноябре во многих населенных пунктах, где жители признали Пугачева, в том числе и в Зайковском, установлены «ради кар преступников по одной висилице для колесования по одному колесу и к вешению за ребро по одному глаголю». Все это простоит здесь до следующего лета...

     При этом, как отмечает историк Михаил Мартынов, на которого в своей книге ссылается и Иван Яковлевич Антропов, по делу о пугачевцах было привлечено почти 12,5 тысяч человек. Число казненных исчислялось сотнями. Если не тысячами…

 

 

     Однако вместе с докладами и доношениями о разбойниках, нанесенном ими ущербе в Санкт-Петербург ушли из Сибирской губернии и документы, в которых Денис Чичерин описал примеры верности и преданности местных жителей престолу и императрице.

     По мнению скептиков, кое-где Денис Иванович мог «приукрасил» масштабность и значимость произошедшего, но мы за это на губернатора не в обиде.

     Теме не менее, императрица посчитала возможным щедро наградить крестьян Ирбитской слободы. И 3 февраля 1775 года Екатерина II подписала Указ сенату об учреждении слободы городом и назначении всех соответствующих тому привилегий для его жителей. В том числе, главное – освобождение местных крестьян от крепостной зависимости, приписки к заводам. А ведь в то время, по мнению ученых, именно приписные крестьяне были самыми «закабалёнными» и практически не имели шансов на хоть сколько-нибудь нормальную жизнь.

     Так ирбитчане стали горожанами. При чем коснулось это как жителей самой слободы, где на момент подписания Указа проживали 31 государственный крестьянин, 178 крестьян, приписанных к горноблагодатским заводам, 29 посадских, 45 ямщиков, так и жителей окрестных деревень «одному большому принадлежащих». Кроме села Зайково и деревни Кочевка, «которые в прошедшие замешательства делали злодейскими путями вспомоществование». Таким образом, в мещанство определено было сразу 1299 душ мужского пола. С правом платить такой же налог, как и другие мещане – 1 рубль 20 копеек.

     При этом новоиспеченным мещанам предписано было заниматься ремеслом, торговать, при желании построить торговые ряды, иметь постоялые дворы и при них лавки, «для продажи всяких харчевых и конских припасов».

     Особая «благодарность» была объявлена подпоручику Фефелову и крестьянскому пищику Ивану Мартышеву. «Первого чином капитанским и выдать из казны пяти сот рублей. А другого выключкою с детьми его из подушного оклада и также выдать из казны трех сот рублей, употребляя его дабы он праздным не был к статским делам». Ну а в дополнение подарены им были серебряные ковши с дарственными надписями о заслугах их перед Отечеством.

     Узнали обо все этом жители Ирбитской слободы 6 июня 1775 года, когда к ним с поручением воплотить положения Указа в жизнь, приехал сам Сибирский губернатор Денис Чичерин.